*********************
ГОРЯЧИЙ СЛЕД
*********************
Блаженствовать — не пребывать...
Я, наверно, уйду, не достроив своих кораблей...
Аквариум
А у меня есть очень простая идея
Дети и мы
Бильярдные шары
Все спорят, как мне жить...
Стихи о последнем шансе
Оставим счеты, свой дух возвысим...
Хорошо в лесу, где сосны
Грешен я, Господи!..
Завершенье — отважное дело:..
Читателю
* * *
"Блажен, кто посетил сей мир..."
Ф. И. Тютчев
Блаженствовать — не пребывать,
Блаженствуя, во вседовольстве.
Блаженствовать — протестовать,
Восстать, не думая о войске.
Блаженствовать — идти на рать
Без рати — дуриком — на гибель,
И, как узду, аорту рвать,
Протершуюся на изгибе...
1991
* * *
Я, наверно, уйду, не достроив своих кораблей.
Проплыву над толпою в сколоченой наскоро лодке.
Мне всегда не хватало ни черных, ни белых морей —
Мне мешали дышать эти мерные пальцы на глотке.
Оттого, как с гвоздя, я, срываясь, лечу в пустоту.
И покуда лечу это полное смысла мгновенье —
будто дело в руках,
будто первое слово во рту,
будто девственных губ ощущаю щекой дуновенье.
1976
АКВАРИУМ
Когда мне сонно,
сумрачно когда,
А все — перемещаемо и зыбко, —
Я в комнатном аквариуме рыбка.
Как долго не меняется вода!
И солнце ли застряло надо мной?
Не детская ли хитрая улыбка?
Не лампочка ли в синем абажуре?
Как долго не меняется вода!
Прозрачная и плотная среда —
Она стеклом кончается у носа,
И все вопросы — с этой стороны,
А по другую сторону — ответы.
И комнатные рыбки, как поэты,
Ведут преодоление среды —
Пускают золотые пузырьки,
Подсвеченные детскою улыбкой.
Но все вопросы — с этой стороны,
А по другую сторону — ответы.
И мне, как заточенному в беде,
В глухую стенку биться головой.
И солнце ли застряло надо мной?
Не лампочка ль искусственного света?
Я жду потустороннего ответа —
Ответного удара головой.
1965
А У МЕНЯ ЕСТЬ ОЧЕНЬ ПРОСТАЯ ИДЕЯ
— У меня, я уже где-то писал, — есть очень простая идея:
Я хочу, чтобы всем было хорошо.
— Твой Панченко, — говорят про меня, —
Хочет, чтобы всем было хорошо.
Но ведь так не бывает!..
- Чтобы всем хорошо, — говорят, —
Этого еще никогда не хватало на всех:
И если одним хорошо,
То оттого только,
Что другим плохо.
— О, — говорю я, —
Тогда хорошо, если плохо:
Тогда человеку хорошему
Никогда не должно быть хорошо.
— Я ведь тоже, — говорю я, —
Могу овладеть вашей логикой,
По которой все мы — более или менее —
Негодяи...
— Но откуда вы взяли, — я продолжаю, —
Что хорошего не хватает на всех?
Это денег, которые вы делаете,
Не хватает на всех.
А хорошего,
чего вы не делаете,
воды, соленой и пресной,
Травы зеленой,
Любви —
Еще хватает на всех,
Если не лить в эту воду жизни
Всю грязь нашего
Последовательного
Человекоустройства.
Но скорее вы согласитесь, что вы негодяи,
Чем признаете, что всего хватает на всех.
Потому что негодяй — это хорошо:
Он берет, что близко,
И не опасается, что делает плохо.
— Конечно, — говорит он, — кому-то должно быть плохо.
Но сегодня моя очередь
Получать свое "хорошо".
Он говорит:
— Такова жизнь — полосатая,
И все мы в ней то антилопы, то тигры, —
И, когда ему хорошо, он улыбается тигром,
Мерзкой кошкой.
С вонючей мышкой в зубах.
И нет для него большего мерзавца, чем тот,
Кто хочет, чтобы всем было хорошо.
И нет для меня большего мерзавца, чем он,
Когда он приближается ко мне, как зараза, —
тогда меня оставляет терпение,
Тогда я, как и он, вдруг не могу ждать,
Чтобы стало всем хорошо,
И, опершись на ближайшую чашу весов,
Нарушаю
Уже почти совершенное равновесие.
1977
ДЕТИ И МЫ
Дети еще не выросли.
А мы — им так кажется — состарились
И уже никуда не годимся.
А мы еще годимся кое-куда,
Особенно туда,
Куда не выросли еще наши дети.
Куда надо долго-долго расти
И можно не дорасти.
А едва дорастешь, как наступит твой август
и твой сентябрь,
И ветка, которой ты ко всему прикоснулся,
Теряет листья и засыхает.
А дети говорят:
— Он уже теряет листья...—
И в это время сами забывают расти.
И когда приходит твой ноябрь
И ты уже не шуршишь,
Им не о чем, оказывается, шуршать,—
Им становится без тебя одиноко.
И они начинают быстро-быстро расти,
Чтобы ко всему (или хоть к чему-нибудь) прикоснуться.
А их дети (дети наших детей) говорят,
что они (наши дети) состарились —
И бессмысленно суетятся...
БИЛЬЯРДНЫЕ ШАРЫ
— Прошу, не опрокидывайте шарик!
— А разве можно опрокинуть шарик?
Где верх у шарика
и где, скажите, низ?
Ну где вы эту глупость отыскали?
Для шарика понятье вертикали
(и где вы это только отыскали),
для шарика давно — анахронизм.
Бильярдный шарик
на зеленом поле —
задумаюсь и вижу наяву —
ягненочком каракулевым в пойме
пощипывает нежную траву.
Прошу, не опрокидывайте шарик!
Он — стриженая чья-то голова,
он знает сокровенные слова —
поверьте во всеобщность вертикали!
Но вы мне отвечаете: "Слыхали!"
И катится от борта голова.
А эти два — смотрите, как устали:
прижались к борту — только б помолчать!
А этот шарик вышел на работу
и думает: с чего б ему начать?..
Но есть начальство — выверенный кий:
удар — и шарик,
как солдат, — на Запад,
и с ходу — в лузу,
и свалился за борт.
Сыграл в мешок и вышел из игры.
Блестят кругом испуганно шары.
Молчит маркер.
Игрок глазами шарит.
И хищно наклоняются кии.
Свидетели, подельщики мои,
прошу, не опрокидывайте шарик...
1965
* * *
Все спорят, как мне жить,
а сами не живут,
А я точу топор,
Креплю бревно скобою —
Я спорю с топором,
С бревном,
С самим собою, —
И день за днем растет
Из спора моего
Сосновый дом, живой, я праздную его
Рождение...
И смерть
Высокородных сосен —
С каким трудом соединяет ум
Янтарь их слез и их предвечный шум.
Печален шум дерев,
И шум людей несносен...
СТИХИ О ПОСЛЕДНЕМ ШАНСЕ
Есть всегда последний шанс —
отлежаться под забором
не мошенником, не вором —
полуголым, как святой,
и пойти, когда пойдется,
и уснуть, когда уснется,
и проснуться за чертой.
Берегу последний шанс —
как последнюю монету,
и хожу себе по свету
не последним бедняком:
у меня еще — забор! —
и последняя свобода —
синий купол небосвода
и последний разговор.
С кем хочу! — поговорю.
С кем хочу! — сольюсь глазами.
С кем хочу! — зальюсь слезами
до последнего тепла.
Береги последний шанс —
просто помни о последнем,
как о времени обеднем
помнит грешный твой живот.
И тогда — пустых забот,
слов пустых, пустых мучений,
полуважных увлечений
будет меньше —
и тогда
под один — с тобой! — забор,
не сговариваясь, ляжем
и, как ниточку, надвяжем
бесконечный разговор...
1969
* * *
Оставим счеты,
свой дух возвысим,
Пока ты беден,
Ты независим.
Ну, от погоды,
ну, от природы,
Но не от банды
И не от моды.
Гуляй по миру
в любой одежке
И те, что милы,
Топчи дорожки,
А что не милы
и пахнут златом,
Оставь умелым.
Оставь богатым.
1986
* * *
Хорошо в лесу, где сосны,
Хорошо в саду, где вишни,
Хорошо, когда морозным
Белым днем из лесу вышли.
И увидели дорогу,
При дороге дом с трубою.
Хорошо молиться Богу
И молчать перед тобою.
Бесконечными ночами
Бесконечно умиленье,
Где молитва как молчанье
И молчанье как моленье...
1993
* * *
Грешен я, Господи!
— Грешен — молчи,
Нитку из грешных волокон сучи.
Высучишь нитку —
и, если крепка,
Вытянешь, может, на свет дурака
Из бездорожья, куда угодил,
Где осторожно по краю ходил,
Так осторожно — крестясь и боясь! —
Так, что уж лучше бы мордою в грязь.
Вымоешь морду и смотришь — чиста:
Выловишь душу и смотришь — пуста.
1995
* * *
Памяти
Осипа Мандельштама
Завершенье — отважное дело:
Это — сверх! —
И само естество,
И предел, и незнанье предела,
И провал, и его торжество.
Это больше не слово поэта,
Что и начерно и без конца,
Это набело,
это без цвета.
Как глухое лицо мертвеца.
Завершенье — искусство! —
по сути
Безответно всему вопрошать...
Мы умрем —
И отборные суки
Сядут наши дела завершать.
1988
ЧИТАТЕЛЮ
Войска не было никогда
Ни пронырливого Пегаса.
Посему сдаю города
И стада мычащего мяса.
Всю в иголочках спелой ржи
Эту осень —
Леса, поляны,
И бумагу, и тиражи,
И динамики, и экраны.
Но когда опостылеет ложь,
Обветшают чужие флаги —
Ты найдешь меня,
ты найдешь,
Приведя города к присяге.
1949
