НОВЫЙ МИР  №11, 2017

ПРОЧЕРК

* * *

Я рассказчик твоих происшествий,
репортер в твоих микромирах.
Одновременно я - сумасшедший,
городской твой дурак.

Я, допущенный к тайне неглавной,
засекреченный не до конца.
Парень в сущности свойский и славный.
Я останусь с тобой до конца.

Задыхаясь от самодовольства,
по дорожке бежишь гаревой.
За тобой - таково мое свойство -
буду бечь, покуда живой.

Почему? мне не спрашивать проще.
Буду бечь - вот и все. Буду бечь.
Потому что ты всё таки - речь.
Я - не более паузы. Прочерк.

* * *

Как лошади спят и едят на ходу
свою немудрящую пищу, -
и я научился слагать на ходу
свои немудрящие рифмы.

А впрочем и есть и не то чтобы спать -
дремать на ходу я умею.
В то время, как лошади на ходу
стихи сочинять не способны.

* * *

Нас четверо было в комнате
четыре года подряд,
четыре не слишком долгих,
но предвоенных года.
Доныне в этой комнате
призраки наши парят.
Прозрачнее в хорошую,
темнее - в плохую погоду.

Мы знали, кто что думает.
Мы знали, кто куда гнёт.
Одним потолком опускался
на наши головы гнёт.
Похожие были радости
и общие беды у нас
в четыре недолгих года,
которые вспомнил сейчас.

* * *

Солнце было режущее, колющее -
резало, кололо и секло.
Проросло в степях полынной горечью,
в желтизну пустынь песком стекло.

Полосует солнце, колесует,
бьет, кончает до конца.
И сперва веснушки нарисует,
после кожу всю сдерёт с лица.

Глина трескается,
руки трескаются,
от его резкости.

* * *

Бросили меня посреди речки,
именуемой большой войной.
Стонут, стонут, стонут человечки.
Тонут, тонут рядышком со мной

БРЕМЯ ВЛАСТИ

Я комнату снимал у человека,
ответственного в городском совете
за кровли города, за краску,
за кровельную жесть и за олифу.
Огромный город 
дробил свои заботы
на множество осколков.
Один из них, не самый острый,
хозяин мой держал в своих руках.
Домой он возвращался поздней ночью,
поскольку председатель Горсовета,
до поздней ночи ожидал тоскливо,
а вдруг товарищ Сталин позвонит.
Когда смыкал глаза товарищ Сталин,
ни разу и не вспомнивший про крышу
Москвы,  про кровельное железо,
про кровельщиков, даже про олифу,
поскольку всё его внимание
сосредотачивалось на фасадах;
когда смыкал глаза товарищ Сталин,
и полумёртвый от переутомленья 
шофёр
влачил домой предгорсовета
полуживого от переутомленья -
когда смыкал глаза товарищ Сталин,
решивший сто вопросов, прочитавший
свои пятьсот страниц и просмотревший 
свои два кинофильма, я, успешно
досматривая свой четвертый сон,
неясно слышал: мой хозяин
снимал в передней старые галоши,
освобождая кровли всей столицы
и пригородов от своей заботы.

* * *

Связь снега с небом
Снег дырчатый и ноздреватый,
усталый, мартовский, дрянной
с использованной, схожий, ватой,
а не с крахмальной пеленой.

Как бренно то что под ногами!
Как вечно - что над головой!
Над полумертвыми снегами -
небесный свод,
всегда живой.

Банальничая, умиляясь
и на котурны становясь
во мне крепчает, осмысляясь
от снега
и до неба - связь

 

 

 

 

 

 

 

 

  28 ноября